В 2010–2011 годах мы с женой очень много путешествовали по миру. Был такой мировой арт-проект «С табуретом ‒ к океану»: нам надо было завезти табуретку к океану. И вот мы поехали из Нью-Йорка на Огненную Землю с табуретом. Это путешествие заняло год и очень сильно изменило нас и наше отношение к жизни. Одно из мощнейших впечатлений заключалось в том, что большие города, в принципе, не сильно отличаются друг от друга. Мехико, Москва, Нью-Йорк ‒ суть современных мегаполисов примерно одинакова. Даже Минск ‒ это маленькое эхо Нью-Йорка, только очень отстающее. Вот ты приехал посмотреть какую-то страну, а видишь Starbucks, McDonald's, Burger King. И непонятно, зачем было уезжать, если в Burger King можно сходить в минской Каменной Горке. В то же время в поездке выяснилось, что в мире еще остались аутентичные места, и все они, как правило, находятся в сельской местности, а не в городах. После года путешествия мы поняли, что хотим найти такое место в Беларуси и переехать туда жить.

На тот момент мы жили в Варшаве, при этом периодически приезжали в Беларусь, наблюдали, как поменялась страна, – и искали подходящее место. Смотрели на Полесье, но там оказалось много комаров и рыбаков, а это для нас плохие признаки. Свой нынешний дом мы нашли под Воложином. Там было так красиво! Нас сразу зацепило, даже внутрь дома не заглянули. Мы нашли дом во вторник, в среду его купили, а в пятницу у нас уже было новоселье. С тех пор там и живем.

В деревне все по-другому. Там иначе течет время: нас не волнует перевод часов, не волнует, что надо в темноте идти на работу и в темноте возвращаться, ‒ мы больше по солнцу живем. Я перестал болеть. Встаю, палю печки, смотрю ребенка, пока жена досыпает; потом удаленно работаю, могу поехать куда-то по делам, могут друзья к нам приехать; музыку пишу, репетирую. Вообще, я ремесленник – делаю музыкальные инструменты, светильники, могу ложку сделать. (Смеется.)

В деревне нет машин, и это плюс. Там тихо, никто не шумит. В деревне мало людей, поэтому к ним относишься более трепетно. Если к тебе приезжает кто-то, ты рад гостям, у тебя есть силы с интересом пообщаться. В большом городе основное занятие ‒ это ждать и спешить. Если ты за рулем, ты постоянно стоишь на светофорах, и постоянно тебя кто-нибудь обгоняет, чтобы встать на одну машину впереди. Зачем? Спешить, чтобы потом ждать. Если идешь пешком, то надо очень быстро перебегать дорогу, чтобы потом стоять на другом светофоре. Даже в метро надо бежать по эскалатору, чтобы потом стоять и ждать поезда. В деревне жизнь более размеренная. Я могу пойти в магазин пешком, он в 6–7 километрах от нашего дома. Это час ходьбы, но это час непрерывной равномерной ходьбы. Да даже если я за рулем ‒ это равномерная скорость, мне не надо ускоряться. Обычно, если я приезжаю из города и замечаю, что очень сильно ускорился, осознанно стараюсь успокаиваться.

А еще, когда живешь в деревне, появляется такая штука, как свободное время. Его довольно много, и каждый его по-своему использует: кто-то творчеством занимается, кто-то больше работает и больше зарабатывает, а кто-то встречается с людьми. Ко мне в деревню приезжают друзья со всего мира: из Австралии, Аргентины, Эстонии, Штатов. Им все очень нравится. Они говорят, что наш дом ‒ одно из самых красивых мест на Земле. И я это все без лишнего пафоса говорю.

Лет пять назад у меня появилась идея создать журнал о жизни дауншифтеров. На тот момент я знал людей, которые тоже переехали в деревню, но их было немного – можно было пересчитать на пальцах. Однако сами сюжеты, связанные с этими людьми, были очень интересными. В общем, думал-думал, решил, что это никому не нужно, и оставил затею. Спустя некоторое время заметил, что таких людей стало больше, и пресса стала об этом писать. Но в основном истории дауншифтеров публиковали в рубриках типа «Калейдоскопа», где рядом стояли новости «Посмотрите, как панда машет лапкой» или «Трехглазая собака появилась под Челябинском». Я снова посчитал знакомых, которые переехали в сельскую местность, – и насчитал около ста (сейчас – уже около 700 семей). За пару месяцев создал идею портала, сделал сайт и стал работать. Журнал читают 1500 человек-единомышленников. Это не так много для новостного ресурса, и пока у нас slow-медиа: один материал в неделю выходит.

Возможно, вы удивитесь, но на первом месте стоит религиозная причина – много людей переезжают в рамках движения анастасиевцев. Оно возникло в конце 1990-х под влиянием идей из серии книг «Звенящие кедры России» Владимира Мегре. Не самая лучшая литература, но много кого она зацепила. Я узнал об анастасиевцах, только когда сам уехал в деревню и стал делать материалы о дауншифтерах. Возле нас есть одно из самых больших в Беларуси поселений анастасиевцев – Росы. Мне это не близко, но люди там живут интересные. На втором месте, как ни странно, стоит рождение детей. С их появлением некоторые понимают, что в Малиновке они растить свое чадо не хотят. У многих малышей начинаются аллергии, проблемы со здоровьем. И это становится серьезным толчком для переезда. В-третьих, в Беларуси очень дешевая недвижимость в сельской местности. Новый компьютер или дом в деревне – эти вещи стоят примерно одинаково. Это по карману людям. В деревне закрываются первичные потребности, на которые в городе люди очень долго копят. Поменялся и рынок труда: много видов работы сейчас привязано к интернету. Люди свободных профессий, которые работают дистанционно, уезжают в деревню, просто потому что они это могут.

В будущее трудно заглянуть. Но старая деревня умирает, и это факт. Сейчас там остались последние аборигены. Но я думаю, что дауншифтеров со временем станет больше. А у нас в Лоховщине будет как smart city, только smart village: везде будет wi-fi, а дроны станут доставлять хлеб бабушкам. Вообще, мы хотели организовать такую доставку, потому что автолавки ходят редко, но белорусское законодательство в этом плане пока достаточно сложное. Поживем ‒ увидим!

По словам Влада, целевая аудитория его сайта ‒ в основном, люди около 30 лет, у которых не закрываются какие-то потребности в городе. Многие чувствуют это интуитивно, кто-то знает конкретно, что не так, а кому-то просто не нравится смотреть на серый цвет панелек. Выход находят разный: идут к психологу, записываются на курсы бариста или – переезжают в деревню. Чтобы лучше их понять, OnAir собрал разных людей и послушал их истории.

«С самого детства я „болел‟ природой: все свободное от учебы, а потом – от работы время проводил за городом. С друзьями мы ходили в походы, на рыбалку, организовывали сплавы и велопрогулки. На природе чувствовал какой-то покой и гармонию, вся эта „натуральная прекрасность‟ выравнивала внутренние деформации. В сознательном возрасте захотелось купить дом. У нас была компания, объединенная общей идеей организовать нечто вроде экопоселения. Никаких религиозных или субкультурных подложек, просто дружба – и это очень отличало нас от других дауншифтерских движений. Хотелось одного – свободы. Дом в деревне со своей землей посреди дикой природы по сравнению с квартирой в городе казался океаном после аквариума. Деревню мы выбирали исключительно по пейзажу и по возможности купить дома по соседству. Нам повезло: в Речицком районе отыскали поселок в одну улицу, который, казалось, жители оставили перед нашим приходом – в открытых домах стояла мебель, шкафы, на стенах висели фотографии. Как потом выяснилось, этот поселок должны были закопать целиком, и только покупка и регистрация сохранившихся домов позволили спасти его. Сейчас там шесть домов, и мы надеемся на расширение с близкими по духу соседями.

Несмотря на то что я готовился к переезду экономически (переходил на дистанционную форму заработка), смена образа жизни для меня была кардинально резкой. 30 лет я жил в городе, и тут в начале зимы попал один в деревенскую хату еще нежилого поселка. Ближайшие от меня люди обитали за несколько километров. В таких условиях многое понимаешь: что есть важное, а что – навязанное, какие отношения настоящие, а какие – формальные. И главное, ты сам перед собой выворачиваешься наизнанку, понимаешь, какой ты есть. После той зимовки мне стало гораздо легче жить. Единственное, беспокоило, что такая жизнь станет обыденной, будничной, и я перестану ловить это прекрасное вокруг: закаты, грозы, цветения садов, птичьи трели. Но прошло несколько лет, а природа не перестает восхищать. И каждый день не похож на предыдущий.

Самое важное в деревенской жизни – это ощущение жизни. В городе человек – это функция, элемент чего-то. Чего – он сам зачастую не понимает, поэтому и не видит смысла в жизни. Не понимает, для чего он считает цифры, подписывает какие-то бумаги или штампует шайбы. В больших системах теряется большой смысл. А в деревне вся работа понятна, видна и осязаема. Есть удовлетворение от результата труда, есть маленькие счастья, которые наполняют дни.

Еще одно существенное преимущество – это здоровая окружающая среда. Свежий воздух начинаешь ценить, только попадая из деревни в городской смог. В городе этого просто не ощущаешь. Трава вместо асфальта, пение птиц вместо шума транспорта и производств. И конечно, деревня – это крафтовость. Все свое или соседей, чистое, натуральное, вкусное. Из минусов ‒ отвратительные дороги, трудности с доступом к интернету и забюрократизированность системы.

Все мы социальные существа, и жить одному в лесу не было моей мечтой. Я до сих пор люблю людей, поэтому периодически приглашаю к себе большие компании друзей. Сейчас я развиваюсь в этом направлении, и в этом году вместе с командой примкнувших людей провел два фестиваля и полдесятка небольших тематических мероприятий. Это своего рода социальный бизнес: не типичный агроэкотуризм, где людям предлагается баня и шашлык, а бинокль и редкие птицы в лесу, или, например, ток-шоу на тему экопоселений мира, или мастер-классы по гончарству и кузнечеству. Я до сих пор по рабочим вопросам вынужден раз в неделю ездить в город. И это то, что я планирую изменить. Хочу ездить в город только по желанию, которое возникает все меньше. Пускай приезжают ко мне, это здоровее!»

«Дом я набыла ў 2016 годзе. На той момант для мяне вельмі востра стаяла жыллёвае пытанне: хацелася мець свой кут. Пасля сямі год жыцця на здымных кватэрах і чужых ложках усім нутром хацелася свайго. Кватэра не разглядалася найперш праз вялікі кошт, а таксама праз нежаданне браць крэдыты і пазычаць грошы. Таксама, хоць я і вырасла ў горадзе Барысаве, я не прыхільнік гарадскога жыцця. Ні ў родным горадзе, ні ў сталіцы. Я вельмі люблю прыроду, жывёлаў і асабістую прастору – а ў горадзе гэтага мала. На той момант мая праца рэпетытарам у другой палове дня дазваляла мне жыць за 70 кіламетраў ад Мінска. Дарога да працы ад парога дома складае адну гадзіну язды машынай. Таму я вырашыла паспрабаваць. Асноўную ролю ў выбары месца і самога дома сыгралі мае блізкія сябры – Надзея і Алег. Яны маюць лецішча пад Налібоцкай пушчай на Іслачы, шмат часу мы праводзілі разам у тых мясцінах. І таму напрамак быў абсалютна вырашаным пытаннем. Канечне, бацькам хацелася, каб я жыла бліжэй. Але лёс склаўся як склаўся. Паўгады мы разам з сябрамі ездзілі і глядзелі дамы. Урэшце я набыла дом, які быў амаль што першым з убачаных.

Паколькі я жыву адна, то асноўнае, што змянілася, – я цалкам атрымала ў свае рукі адказнасць за сваё жыццё і абсалютна за ўсе пытанні. Напачатку разам з рамонтам і прывыканнем да новага ладу гэта было сапраўды цяжка, але вельмі цікава. Прайшло два с паловай гады, і я сапраўды бачу, наколькі стала больш сталай, адказнай, дарослай, – і мне гэта вельмі падабаецца. Яшчэ я змагла спраўдзіць сваю даўнюю мару – завяла каня. Яшчэ маю дзвюх сабак, папугаяў і ката. Гэта неверагоднае шчасце.

У горадзе чалавек рэдка належыць сабе: кватэра, праца, транспарт, соцыум, сам рытм задаюць вельмі жорсткія межы, у якіх ты існуеш з невялікай магчымасцю пашырэння. Мала калі гараджане могуць дазволіць сабе выйсці на двор у тапачках і праз дзесяць крокаў апынуцца ў сваім садзе, лесе ці на рэчцы, пакатацца на матацыкле, схадзіць у лазню з сябрамі, проста на каву да суседзяў ці запрасіць да сябе, паглядзець усёй вёскай футбол, зладзіць дома шумнае застолле, завесці шмат жывёлаў і пачынаць дзень з прагулкі з канём – спіс бясконцы. У горадзе гэта складана, бо не хапае прасторы, часу і шчыльнага сяброўства між людзьмі. Горад бярэ колькасцю, а не якасцю. Загарад – наадварот. Само жыццё ў сваім доме – гэта бясконца цікава! Штодня ёсць праца, якую трэба рабіць: тапіць печы ўзімку, насіць дровы, прыбіраць падворак, даглядаць жывёлаў. Ну і ездзіць на працу чатыры разы на тыдзень. Па шчырасці, такі лад жыцця – найлепшы антыдэпрэсант. На ныццё папросту няма часу.

Я лічу, а дакладней, спадзяюся, што вёска ператворыцца ў будучыні ў лакацыю менавіта тых людзей, якія не бачаць сэнсу ў гонцы за грашыма, квадратнымі метрамі, выгодамі і прэстыжам. Людзей, у якіх іншыя прыярытэты: шанаваць і любіць прыроду, мець асабістую прастору, сапраўдных сяброў, расціць дзяцей на зямлі, працаваць столькі, колькі гэта патрэбна для жыцця, мець больш вольнага часу не на тое, каб спажываць, а на тое, каб спазнаваць і ствараць свой малы сусвет».

«В 2014 году мы с товарищем решили попробовать улучшить что-то в белорусском образовании. Но не только абстрактными размышлениями на странице в Facebook, как сейчас модно (такой этап мы тоже прошли), а реальными действиями, в реальной школе, с реальными детьми. Мы сами учились в городской школе, знали специфику, понимали, что два-три учителя в коллективе из ста человек вряд ли способны на что-то глобально повлиять. Поэтому стали искать маленькую сельскую школу, в которую нужны были бы два учителя – русского и белорусского языков. Это оказалось не так просто. Целое лето мы обзванивали районные отделы образования Минской области. В какой-то момент поняли, что звонки не работают, сели на машину и поехали. Были в Борисовском, Дзержинском, Клецком районах – около 1000 километров по одной только области накатали. Но условия нам не подходили: где-то нужен был учитель русского и белорусского в одном лице, где-то – учитель русского и английского, где-то – педагог-организатор и учитель истории… И только 28 августа, за три дня до начала учебного года, мы попали в агрогородок Жилихово Копыльского района в 150 километрах от Минска. Там и остались.

Жизнь в деревне научила меня ценить людей, буквально дорожить ими, несмотря на социальный статус, работу, возраст, жизненный опыт. Уважать каждого – и самому быть достойным уважения. В деревне люди настоящие. В том смысле, что им не нужно выдавать себя за того, кем не являешься, им не нужно никому ничего доказывать. В деревне все и всё на виду: твое происхождение, уровень доходов, твои достижения на работе и успехи твоих детей в школе, твой дом и участок. Это ко многому обязывает. В деревне можно услышать настоящую тишину. Ночью в городе то машина проедет, то сигнализация сработает, то музыка у соседей громко заиграет, то дверь хлопнет. А в деревне ночью можно услышать, как падает снег.

С точки зрения образования деревня – идеальная воспитательная среда. Дети с самого рождения приучаются к труду. Без исключений. Если будешь лениться, тебя никто наказывать не будет – ты уже сам себя наказал. Воды не принес, печь не натопил – останешься голодным. Лишний час в компьютере просидел и не успел выставить мусор до приезда мусоровоза – жди следующей недели. Современная цивилизация решила все эти бытовые вопросы с горячей водой, отоплением и мусором, но в то же время она лишила человека ежедневных забот. Помните, как у Рэя Брэдбери в «Вине из одуванчиков» дедушка протестовал против нового газона, который не нуждается в стрижке? Я не хочу сказать, что горячая вода в доме – это плохо. Плохо, что цивилизация не предлагает никаких забот взамен. Приходится замещать высвобожденное время социальными сетями и прочими симулякрами, которые при всех своих преимуществах к труду уже не приучают. Кто-то считает минусом жизни в деревне отсутствие «культурной инфраструктуры». Мол, нет кафе, ресторанов, музеев, театров – нечем вечером заняться. На мой взгляд, это совершенно не проблема. Во-первых, мы, живя в городе, в лучшем случае раз в месяц ходим в театр и раз в два месяца – в музей. На этот один раз можно приехать и из деревни. А во-вторых, кто очень хочет себя чем-то занять – интернет в деревне тоже есть, фильмы тоже можно смотреть, книги тоже можно заказывать.

Из труда вытекает и еще один существенный плюс деревни – взаимопомощь. Я тебе сегодня помогу – завтра ты мне. Не потому, что мои услуги стоят столько-то, твои – столько-то, а просто потому, что мы рядом живем и должны по возможности друг другу помогать. Эта цепочка не прерывается. После этого особенно дико смотрится, когда в городе соседи не то что не помогают другу другу, а даже не здороваются при встрече, потому что не знакомы.

Но, к сожалению, сейчас я вернулся в Минск. Мы уехали из деревни во многом из-за конфликта с местной администрацией. Развели довольно бурную деятельность, с начальством считаться не хотели, а оно из-за нас периодически получало по шапке. Кроме того, появилась идея нового проекта, в рамках которого несколько десятков талантливых молодых учителей смогут отправиться в деревенские школы, чтобы улучшить доступ к качественному образованию. Для подготовки и реализации этого проекта надо быть в Минске. Но мы с удовольствием раз в четверть заезжаем в Жилихово, чтобы пообщаться с детьми, с коллегами, поделиться новостями.

Я бы очень хотел, чтобы белорусская деревня стала привлекательной для самих жителей деревни. Им надо показать, что у деревни есть будущее. Но пока статистика упрямо говорит, что люди оттуда уезжают, а кто не уехал ‒ собирается».

«Около пяти лет назад я окончательно переехал в деревню Белая Церковь. Дом мы купили „нечаянно‟ 12 лет назад и использовали как дачу и место тусовок. И долго туда не переезжали. Вообще, на постоянной основе тогда там жили всего три дома. В остальные дома люди приезжали лишь на лето или на выходные. Но после нашего переезда мы подбили на жизнь в Белой Церкви четверых наших друзей, и в деревне добавилось еще три постоянно жилых дома.

Знаете, местные говорят, что в деревне началась новая жизнь с нашим переездом. Молодые люди, активизм, фестиваль SPRAVA, который мы организовали, совместные праздники, инфраструктура. Да и других развлечений здесь много. Зимой мы заливаем горки, катаемся на лыжах. У нас есть спортплощадка с футболом, волейболом, пинг-понгом и прочим. Организовываем громкие дни рождения на открытом воздухе, велосипедные и пешие прогулки. Но главное лично для меня, конечно, не это, а то, что жизнь в деревне приносит спокойствие и позволяет отдохнуть от сумасшедших трудовых дней – режиссуры и организации фестивалей. Труд и движение отлично очищают голову и позволяют максимально сосредоточиться на реально важных вопросах.

Работать, живя в деревне, – не проблема. Мы зарабатываем, участвуя в театральных и телевизионных проектах: уехал на пару недель или месяцев, поработал и вернулся на те же пару месяцев в село. Наши друзья, например, программируют из села в Штаты и страны Европы. Мне кажется, таких людей, как мы, в скором времени станет много больше. Вся Европа живет большим процентом населения в малых и средних городах. Уверен, Беларусь догонит со временем».